И тоскуя и стыдясь, он чувствовал, как бессмысленная нежность, — печальная теплота, оставшаяся там, где очень мимолетно скользнула когда-то любовь, — заставляет его прижиматься без страсти к пурпурной резине ее поддающихся губ, но нежностью этой не был заглушен спокойный насмешливый голос, ему советовавший: «а что, мол, если вот сейчас отшвырнуть ее?» Вздохнув, он с тихой улыбкой глядел на ее поднятое лицо и ничего не мог ей ответить, когда, вцепившись ему в плечи, она летучим каким-то голосом — не тем прежним носовым шепотком — молила, вся улетала в слова: «Да скажи ты мне наконец, — ты меня любишь?» Но заметив что-то в его лице, — знакомую тень, невольную суровость, — она опять вспоминала, что нужно очаровывать — чуткостью, духами, поэзией — и принималась опять притворяться то бедной девочкой, то изысканной куртизанкой. На одной полосе проспекта шли дорожные работы, и от этого пришлось ползти буквально по метру в минуту. Но тут разом проснулась и, чтобы не заснуть снова, принялась старательно считать головы внизу: оказалось шестнадцать лысых, четырнадцать могли сойти за рыжих, сорок черных и каштановых и… тут я вспомнила: один раз, когда Джим ненадолго увлекся психологическими опытами, он сказал, если много народу, ну, хоть полный стадион, изо всех сил станет думать про одно и то же, ну, хоть чтоб загорелось дерево в лесу, это дерево возьмет и загорится само собой. В это время к месту совета подошел еще один медведь, таща за собой нарты, на которых стоял котел-жаровня с тлеющими древесными углями. Мистер Фрэнклин постарался успокоиться и с усилием оторвал свои мысли от мисс Рэчель.
Он находится сейчас в состоянии нервной чувствительности, граничащей с нервным расстройством. Я вернула книгу ее владелице, и та спокойно взяла ее и уж намеревалась снова погрузиться в чтение, когда я опять решила обратиться к ней. Но только про саму ситуацию, а не про себя. Что? Он не хочет? Поцелуй меня, Гэртон! Поцелуй, черт тебя подери! Стану я, ейбогу, растить такое чудовище! Не жить мне на свете, если я не сверну голову этому ублюдку! Бедный Гэртон визжал и брыкался изо всех своих силенок на руках у отца и заорал пуще прежнего, когда тот понес его наверх и поднял над перилами. Пошла активизация очень высокого кармического уровня, зависимость от которого я никак не мог снять. Распорядившись таким образом, он сначала рассмотрел ночную рубашку, а потом стал читать письмо Розанны Спирман.
Если бы социализм в России просуществовал еще десяток лет, то были бы переброшены не только сибирские реки, и необратимые изменения, в масштабе всей Земли, могли бы пойти гораздо быстрее. Голова, правда, продолжала болеть, но боль ослабла до медленных тягучих толчков в висках.
При первом взгляде на меня мисс Вериндер остановилась в нерешимости. Выслушав его рассказ о столкновении с летучими тварями, Джон Фаа сокрушенно вздохнул, но ни единым словом не упрекнул старика и девочку. Она видела меня вчера вечером вместе с вами в холле и была оскорблена в своих лучших чувствах. Это неизбежно произвело бы глубочайшее впечатление на душу моего собеседника, а эту душу, которая столько пережила и поэтому имела особую склонность к мрачности, не следовало сейчас уводить в глубокую тень сверхъестественного. Человек подходил к тому месту, где скапливались змеи, и заклинаниями уводил за собой. Мишенька, дорогой мой, – говорил Стёпа ласково, – не сердись, родной. Целых два дня я была несчастна.
Больше она ни на один вопрос не стала отвечать, даже мистеру Джилмеру, который пытался хоть чегото от нее добиться. Он давно привык к вспышкам своего гнева— темперамент! — и знал, что с ним делать: надо просто взять себя в руки. «Вы только посмотрите, перед кем мне приходится оправдываться, — говорит ей эта улыбка, — До чего же я докатился, о-хо-хо!» — Ребенок, — шепчет она.
http://joseph-case.blogspot.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий